Одна из многих работ, которые я не могу закончить

[swirl]

Наконец-то, если можно так сказать я добралась до The GazettE.
Это первая японская J-rock группа по которой я написала фанф.


Автор: Ketty-Yumi
Бета: Kazuki_san
Фэндом: The GazettE
Персонажи: Reita/Ruki, Reita/Кai
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, POV, Слэш (яой)
Размер: планируется Мини
Кол-во частей: 2
Статус: в процессе написания

Описание:
Для Акиры это просто секс, как думают Таканори и Ютака или здесь все гораздо сложнее, чем им может показаться?

Посвящение:
Любимым The GazettE ^-^

Публикация на других ресурсах:
Только с моего разрешения, если кому-то понравится

Традиция

POV Ruki

Прошел еще один день моей жалкой жизни.
Отпустив водителя, я на автомате захожу в подъезд, поднимаюсь по лестнице, чтобы оттянуть момент, когда переступлю порог своей холодной и пустой квартиры. Подхожу к двери, открываю ее и передо мной возникает сплошная темнота. Даже включенный свет не освещает квартиру, ведь что можно увидеть в темноте моего сердца? Пустота, разочарование, бессилие, слабость — это ответ на поставленный вопрос, но среди этой тьмы пробивается луч света, словно подснежник, который всеми силами старается пробиться наверх, через замерзшую землю и снег — это моя любовь к Акире.
Каждый следующий день — это копия предыдущего. Утром репетиция, за ней запись песни, после обеда запись на телешоу, раздача автографов, а вечером опять такая же репетиция — монотонный ход моей жизни.
Моя жизнь, как часы, которые с каждым движением стрелки повторяет один и тот же круг, так же и я, почти каждый вечер провожу свою традицию, точнее серию их. Сначала душ, потом кухня. Завариваю себе чашечку кофе, сажусь за кухонный стол лицом к окну и начинаю ждать тебя, пока ты не нагоняешься на своем мотоцикле по ночному Токио. Я никак не могу понять эту твою привычку, а точнее обряд перед тем как приехать ко мне или. . . За то время, что жду, успеваю скурить большую часть пачки сигарет, стараясь при этом ни о чем не думать.
Сначала так я провел один вечер, но потом он перерос в неделю, а тот в месяц и соответственно в год. Я жду уже целый год и в течение него ничего не изменилось, даже не пошатнулось. Но иногда они отличаются лишь тем, что тебя не было, тогда я просто ложусь спать.
Всегда знаю время когда ты придешь, можно сказать, что я чувствую твой приход, поэтому всегда избавляюсь от окурков и проветриваю кухню, чтобы не догадался, что тебя здесь ждут. От того, что нечем себя занять, решаю помыть кружку, а потому, что задумался, то это у меня занимает десять минут. А в голове, как в улье пчелы, шмыгают одни и те-же мысли о том, что так больше не может продолжаться, что я стал бесхарактерным и жалким и если посмотреть со стороны, то и гордость уже давно потерял. Со временем приходит понимание зависимости от твоего тепла и желание, чтобы ты сделал выбор и чтобы наконец это все закончилось, потому что теперь во мне не узнать того Таканори, каким я был до начала всего этого. Из задумчивости меня выводит дверной звонок. Ставлю кружку, иду в коридор, не глядя в глазок открываю дверь, я знаю, что это ты — все это делаю без единой эмоции на лице.
И снова традиция, только теперь ты ее начал. Сразу же, с порога, набрасываешься на меня и прижимаешь своим телом к стене, при этом даришь страстный поцелуй, который заставляет забыть о чем думал минуту назад.
Сбрасываю с тебя куртку, а ты тем временем залезает холодными руками под футболку, взамен мое тело отвечает на это мелкой дрожью. Заметив это, улыбаешься через поцелуй — тебе всегда нравится такая моя реакция, просто наслаждаешься всем, что происходит. Немного отстраняешься и поднимаешь меня, а я обхватываю ногами твою талию. Одна рука поддерживает меня за ягодицы, а вторая притягивает мою голову для следующего затяжного поцелуя, но я опираюсь руками в твою грудную клетку, тем самым не давая себя поцеловать. Тебя сильно удивил мой отказ, теперь моя очередь улыбаться и доминировать над тобой, но у меня не хватает сил на эту игру, поэтому запускаю руки в твои волосы и прикасаюсь своим лбом к твоему. Теперь могу разглядеть твой взгляд — он затуманен, но в нем загорается огонь похоти, желание, страсти и еще любви. Я действительно хочу верить, что то, что вижу можно назвать любовью и это не игра моего разума, что не стараюсь увидеть того чего не существует, но как это не печально — это все неправда, поэтому принимаю легкую дымку над пустыней за спасительный оазис. Но если это любовь, то от этой мысли делается еще больнее, потому что каждый раз после секса ты уходишь оставляя меня в одиночестве.
Несешь меня в спальню и сразу ложишь на кровать, а сам нависаешь сверху. Быстро избавляешься от всей нашей одежды, она теперь лежит бесформенной горой на полу. Мы с тобой полностью голые, но ты откуда-то достаешь наручники, я этого не замечаю, так как любуюсь твоим видом: накачанное тело, мускулы, которые так красиво подчеркивает полумрак и твой взгляд, в котором просто хочется утонуть — это заставляет меня возбуждаться еще сильнее. Чувствую холод на своих руках; на запястьях теперь красуются железные браслеты с очень длинной цепочкой между ними — наручники. И где ты берешь такие игрушки? Теперь я прикован к постели, хотя цепь длинная и у меня есть пространство для свободы действий, но несмотря на это не могу пошевелиться через твой хищный взгляд.
Ты опускаешься до моего тела так, чтобы наши тела прикасались и начинаешь тереться своим членом об мой и говоришь слова так тихо, что я только услышал одно из них.
— Приготовься.
Сразу после этого ты отстраняешься, быстро разводишь мои ноги и входишь без долгих предварительных ласк — кому они нужны, когда ждать не получается. С моих губ вырывается крик, на глазах появляются слезы, я стараюсь оттолкнуть тебя. Хотя цепь от наручников длинная, но этого не хватает, поэтому браслеты сильно впиваются в кожу — завтра точно будут синяки.
Ждешь лишь пару секунд и сразу же начинаешь двигаться — быстро и резко. Я весь напрягаюсь от боли, тем самым принося тебе удовольствие, которое проявляется в еще более резких толчках и приглушенных стонах. Изменив угол проникновения задеваешь простату, через удовольствие, которое накрывает с головой, прогибаюсь в спине и теперь я сам насаживаюсь на твой член и с моих губ вылетают только стоны. Теперь я совсем не хочу, чтобы ты останавливался.
— Еще. . . сильнее. . . глубже. . . хочу еще, — ты только улыбаешься и тянешься к моим губам, целуешь. Твой язык снова и снова изучает все пространство, которое ему представлено. Не хочу отрываться от твоих губ, поэтому обнимаю за шею, тем самым не давая тебе отстраниться. Хорошо, что цепь от наручников это позволяет, хотя это лимит для нее. Стараешься освободиться.
— Поцелуй меня. . . прошу, — на это ты опять улыбаешься, так и хочется вмазать, чтобы стереть эту улыбку с твоего лица, но сил на это едва хватит, поэтому продолжаю тебя держать. Ты со всей силы задеваешь простату, именно это позволяет тебе вырваться, но наконец проводишь языком по моей нижней губе. Сделав еще пару толчков, выходишь и сразу переворачиваешь меня ставя в коленно-локтевую позу, снова входишь. Одна из твоих рук опускается на мой живот, а затем охватывает мой ствол у основания. Начинаешь ею водить верх и вниз, что окончательно отключает мозг. Нас окружает только запах наших горячих тел вперемешку с запахом секса, непристойные звуки, мои стоны и твое тяжелое дыхание.
Мы движемся в одном ритме, но это не может длиться вечно. Через некоторое время чувствуя конец ты с яростью вдалбливаешся в меня с каждым разом затрагивая чувствительный бугорок. Я первый не выдерживаю и кончаю на простынь, тем самым обхватывая твой член еще сильнее, что заставляет тебя излиться в середину.
От фейерверка в голове не могу удержаться и падаю на живот, а ты на меня сверху. Немного отдышавшись осторожно выходишь, ложишься возле меня на бок. Притягиваешь меня к себе, обнимаешь, а я просто наслаждаюсь твоим теплом, горячим дыханием в мою шею, ритмом сердца и нежностью, которую ты так редко мне даришь. Так хочется уснуть в твоих объятиях, но ровно через десять минут ты встанешь и уйдешь. Каждый раз на моих губах застывает вопрос: почему ты уходишь?
И опять ты встаешь, собираешь свою одежду и направляешься в душ приводить себя в порядок, а я потихоньку прихожу в себя. Выходишь из ванной комнаты уже одетым и тихо, на цыпочках, подходишь к кровати. Не хочу поворачиваться, просто лежу с закрытыми глазами, а ты, думая, что я уже сплю, наклоняешься и целуешь меня в шею, так нежно, как никогда, что хочется от этого закричать. Далее слышу быстрые шаги, шорох одежды и звук входной двери.
Всеми силами стараюсь подняться, несмотря на бурную ночь это у меня получается сделать. Беру покрывало, обматываюсь ним и направляюсь к окну. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу, благодаря этому горячее еще тело остывает и жду, когда ты выйдешь из подъезда.
Ты никогда не остаешься, а просто идешь. Выйдя из подъезда подходишь к мотоциклу, но не уезжаешь, а закуриваешь сигарету. Всегда выкуриваешь только одну, обдумывая что-то, хотя я не вижу твоего лица, но мне подсказывает мой внутренний голос, что именно так и есть. Выбросив окурок, ты заводишь мотоцикл и наконец-то уезжаешь. К себе или все же к нему?
Провожаю тебя взглядом и когда исчезаешь, перевожу его на край неба, где уже начинает светлеть. Мне сейчас настолько плохо, что хочется умереть, но это не твоя вина, потому что человек сам делает себе больно. Он мучает себя своими поступками, словами, а особенно мыслями. Хотя можно контролировать действия и поступки, но с мыслями такого не получится, они словно поплавки выныривают из реки равнодушия.
Так и меня сейчас мучают собственные мысли. Почему наши отношения приобрели такой вид? Но можно ли назвать то, что сейчас между нами — отношениями? Ты приходишь ко мне, и мы занимаемся сексом. Ничего больше. Это больно понимать, но из-за моей любви к тебе, не могу тебя так просто отпустить, ты мне нужен хоть такой. Но наибольшую боль мне доставляет мысль, что аж сердце кровью обливается, о том: ты так же от него уходишь или все же остаешься?

POV Kai

И снова прошел скучный день моей жизни. Хотя задумываться над этим нет времени: все мое свободное время занимаешь ты — Акира, а все остальное — заботы на счет группы. А тут есть над чем поломать голову, например, Уру со своими вечеринками, после которых срочно надо менять квартиру, так как соседи не хотят его больше видеть ни за какие коврижки. На их месте я бы Уруху убил, чего стоит последняя выходка нашего гитариста. Он, вместе с Мияви, в два часа ночи позвал девушек и начал с ними развлекаться, не забыв включить на всю катушку колонки, в которых играл VORTEX. Такое мы уже проходили, поэтому соседи имели мой телефон и мне пришлось переться на другой конец города, разгонять эту компашку. Мияви теперь запрещено подходить к Уру ближе чем на сто метров, хватит мне тут спаивать ребенка, который всегда находит приключения на свою задницу. Но месяц назад с моих плеч упал камень, так как кто-то неосторожно проговорился, что у него соседи выехали — тем беднягой оказался Аой, теперь он должен следить за поведением Кою. За это я ему очень благодарен, так как он сейчас единственный на кого можно положиться. Свое не простое задание Юу принял, как взрослый человек.
Теперь у меня появилось больше времени на тебя Акира, но ты! не всегда можешь выделить время на меня. Я знаю, что ты спишь с Таканори и я на все сто процентов уверен, что он также знает, что вынужден делить тебя со мной, но не подает виду.
Радуясь этим спокойным вечерам, я не заметил, как они стали для меня пыткой, адом, особенно явно это проявляется тогда, когда ты не приходишь ко мне, а идешь к нему. Я понимаю, что ты не можешь каждый вечер проводить со мной или с ним и можешь после езды на мотоцикле запросто поехать к себе, но что-то в середине меня, когда тебя нет, настойчиво мне говорит, что все же сегодня с ним. Именно в такие моменты хочется вырвать сердце, чтобы не чувствовать, как его ест ревность. Но чувство ревности — это не наибольшая моя беда, мой враг — это мой разум, который порой подбрасывает такие мысли-иглы, которые проходят насквозь меня.
Ты всегда подаешь мне знак, что вечером будешь у меня. Так и сегодня ты заглянул мне в глаза, и я понял, что сегодня тебя увижу. Поэтому быстро, сразу после окончания репетиции, побежал в супермаркет покупать продукты, так как мой холодильник был полупустым.
Я люблю готовить только для большой компании, а так как мне нечем заняться и чтобы не сидеть в полной тишине, то у меня в результате этого возникла традиция — готовить романтический ужин. Каждый раз, когда пересекаю порог своей квартиры, то сразу же направляюсь на кухню. Приготовление пищи — это мой спасательный круг, который спасает меня от назойливых мыслей, которые так и пытаются исказить мое счастье. Но будет ли – это счастьем?
Ужин готов, приборы на своих местах и две свечки, которые никогда не загораются, потому. . . потому что нет никакого романтического ужина, когда ты приходишь мы направляемся сразу в спальню. Это не важно, что потом меня будет ждать напоминания об этом, потому что мне не больно, я уже привык к этому.
Звонок. Я закрываю дверь на кухню, чтобы ты не заметил того, что там и иду тебе открывать.
Ты весь мокрый, с прядей падают капельки воды, так как начался дождь.
– И что я должен с тобой делать? – просто улыбаешься и тянешься за поцелуем, а я, несмотря на это тащу тебя в ванну. Надо, чтобы ты согрелся, а то не дай Бог еще заболеешь и что мы тогда будем делать? Пока ты раздеваешься, набираю тебе ванну, готовлю полотенце и забираю одежду – надо же ее привести в порядок.
Разобравшись с одеждой, иду в спальню, сажусь на кровать и жду твоего появления. Выходишь из ванны полностью голый, только на бедрах полотенце и еще одно, маленькое, на плечах. Подходишь, легким толчком заставляешь меня лечь на кровать и нависаешь надо мной, заглядывая в глаза. Твой взгляд излучает нежность, которая словно река уносит меня в страну грез о нашем счастье, при этом заставляя забыть о реальности. Даришь сладкий поцелуй, который окончательно выключает мой мозг. Не быстро избавляешься от всей моей одежды, при этом ласкаешь руками и губами каждую освободившуюся область кожи. Я закрываю глаза, наслаждаясь той любовью, которая проявляется в прикосновениях. Это любовь, ибо никакое другое слово не подходит к тому, с какой нежностью ты меня обнимаешь, будто я фарфоровый и если бы тебя не было рядом, меня точно разбили бы. Но твои прикосновения исчезают, и от удивления открываю глаза, но ты уже на краю кровати и тянешься к верхнему ящику тумбочки, в который, когда тебя нет я сам заглядываю. Поднимаюсь на локтях, не понимая для чего ты это делаешь. А ты уже открыл ящик и достаешь свою старую повязку, которую я храню. Оборачиваешься, а в моей голове пролетает «Откуда?», но, на не озвученный вопрос, только улыбаешься и подползаешь ко мне, кладешь руку на плечо, тем самым вновь заставляя лечь на кровать. Берешь мои запястья и связываешь их.
Любишь связывать, подчинять. Представляю, какой ты сейчас счастлив от ощущения того, что мы с Таканори принадлежим тебе без возражений, полностью и навсегда. Но твой поцелуй, который едва ощущается на губах, заставляет хотеть большего и это желание вытесняет из головы все лишние мысли.
Невесомыми поцелуями спускаешься на шею, ключицы, высовывает язычок и начинаешь играть с моими сосками, то ласкаешь, то с силой затягиваешь. Не имея сил уже нормально реагировать, я отдаюсь тебе целиком и без остатка. Ты это понимаешь и благодарность не заставляет меня ждать. Твои губы оказываются на моей головке, начинаешь ее ласкать языком. Затем медленно проводишь им по набухшим венам, а с моих губ вырываются громкие стоны. Заглотуеш насколько можешь мой член, а рука ласкает яички. Ты с водишь с ума, заставляешь просить большего и я покоряюсь.
– Акира. . . я хочу. . . хочу большего.
Оставляешь свое предыдущее занятие и тянешься ко мне за поцелуем, а рукой достаешь из тумбочки крем. Отодвигаешься, а крем уже в твоих руках, открываешь крышку и выдавливаешь немного на пальцы. Осторожно водишь один палец, начинаешь двигать им, давая привыкнуть к ощущениям, добавляешь второй. За год проведенных ночей с тобой мое тело еще не привыкли к этому, потому ты каждый раз, несмотря на свое сильное возбуждение, подготавливаешь меня, медленно и осторожно, чтобы не причинить мне боли. Вытаскиваешь пальцы из меня. Подготавливает себя и через пару секунд, погружаешься у меня. Мне до сих пор больно, стараюсь всеми силами этого не показать, но тень боли все же пробежала по моему лицу и она не проскользнула мимо твоего взгляда, так как ты каждый раз внимательно наблюдаешь за моими реакциями. Ненавижу свое тело, так как ты заставляем себя сдерживаться, но это все же не такая боль, которая была в первый раз и я сам насаживаюсь на тебя. Начинаешь медленно двигаться во мне, стараясь не причинять боли, я забрасываю связаны руки тебе за шею, притягиваю тебя к себе и целую, а ты с удовольствием отвечаешь. Решаешь увеличить ритм, твои движения становятся все более сильными и резкими, а мне только остается умолять о разрядке. Твоя рука тянется к моему паху, понимаю, что еще каких-то пару движений, и я кончу, но ты не даешь мне то, что хочу. Уменьшаешь темп, понимая, что я был на грани. Твоя рука возвращаешься к моему паху. Начинаешь двигать рукой в ритм своим движениям и еще каких то пару резких движений и я кончаю тебе в руку, через пару толчков и ты тоже. Падаешь на меня, некоторое время лежишь так прихода в себя, потом все же сползаешь и ложишься рядом. Притягиваешь меня к себе, перед этим развязав мне руки и обнимаешь, а я ложусь тебе на плечо. Одна твоя рука нежно поглаживает меня по спине. Слушая твое дыхание и ритм сердца, засыпаю.
Сквозь сон слышу, что ты осторожно, чтобы не разбудить, вылезаешь из-под меня, а я цепляюсь за твою руку.
– Не хочу, чтобы ты уходил, – тихо говорю, шепотом.
– Спи, – не разобрав моих слов, целуешь в губы, отстраняешь мою руку и накрываешь меня одеялом. Я окончательно засыпаю.
Просыпаюсь от резкого звука будильника. Находясь еще в сегодняшней ночи, ищу твое тепло, но меня окружает только холод. Резко открываю глаза и теперь точно убеждаюсь, что тебя нет, понимание того, что ты опять ушел, накрывает меня лавиной, из которой живым выбраться невозможно. На глазах выступают слезы.
Вспоминаю твой прощальный поцелуй и сердце сжимается от боли. Взглядом провожу по спальне, а не послушные слезы текут вниз по лицу. Иду в ванную, принимаю холодный душ стараясь успокоиться. Стоя перед зеркалом, понимаю, что так долго не протяну. Боль, боль и еще раз боль – вот с чего я начинаю каждый день. Еще одна традиция моей жизни.
Захожу на кухню, и снова по мне тысячами иглами пробегает боль. На глазах снова слезы, которые застилают накрытый стол, а я не выдерживая этого, сползаю вниз по стене, обхватываю колени и плачу.
Почему ты даришь мне столько тепла, если все равно уходишь? Почему мучаешь? Неужели я игрушка, с которой в любой момент можно поиграть? Неужели мои чувства ничего не стоят? Неужели ничего нельзя изменить? На кого я превратился? Как долго просуществует этот треугольник? Один вопрос тянет за собой еще с десяток себе подобных, которые выкапывают в моем сердце огромную яму.
Несмотря на свое нынешнее состояние, я собираю останки своей гордости и останавливаю поток мыслей, чтобы немного отвлечься берусь за уборку. Через некоторое время полностью успокаиваюсь, а на столе остаются стоять одиноко две свечки. Беру их и ставлю в верхний ящик, до следующего вечера. А в голове всплывает: «Ты точно так же его оставляешь, как меня?"
Перевожу взгляд в окно и углубляюсь в себя.